Содержание → X О грудных младенцах → Часть 3
Часть 3. Глава 12.
А испытующие и контролирующие взгляды дам жгут вас как раскаленные уголья.
Вы решительно не знаете, что нужно делать и говорить. Но вот вы припоминаете, что где-то видали, как подбрасывают кверху беби, причмокивая при этом языком и губами и ухитряясь изобразить на своем лице блаженную улыбку. Обрадованный этим воспоминанием, указывающим вам выход из затруднительного положения, вы точь-в-точь проделываете все виденное вами и, разумеется, уверены, что попали в такт. Но – увы! – снова раздается властный голос кормилицы:
– Разве можно, сэр, так обращаться с младенчиком. Он еще слабенький и не может выносить такой встряски.
Вы испуганно опускаете сверток и не знаете, что теперь предпринять. Обливаясь холодным потом, вы спрашиваете себя, уж не совершили ли непреднамеренного убийства «ангельской душки».
К вашему счастью, сам виновник ваших терзаний кончает сцену, подняв оглушительный крик. Разгневанная кормилица торопливо выхватывает у вас из рук опасный сверток и начинает успокаивать его:
~ Ну, вот и обидели нас. .. совсем разобидели. .. Дядя не умеет еще обращаться с нами. .. У-у-у! Не плачь, мое сокровище. Не плачь, мой ангел. ..
И, улюлюкивая ревущего младенца, уносит его.
– Что это с беби? – растерянно осведомляетесь вы, оглядываясь вокруг виноватыми глазами. – Почему он так расплакался?
– Конечно, не зря, – отвечает негодующая мать. – Вы, наверное, сделали ему больно. Он у меня тихонький и кроткий. Никогда зря не заплачет, как другие дети.
Однако ваша пытка еще не окончилась. Успокоив беби, кормилица вскоре снова приносит младенчика. Желая как-нибудь загладить свою вину, вы подходите к живому свертку и, щелкая пред ним пальцами, говорите самым сладеньким голоском:
– Умница, беби. Перестал плакинкать. Понял, что дядя не хочет ему зла.
Но беби отчаянно барахтается в своих обертках и орет громче прежнего. При этом одна из теток хозяйки дома глубокомысленно замечает, что «удивительно, как дети откровенны в своих симпатиях и антипатиях».
– О, да, они очень чутки к людям! – подхватывает другая дама, бросая на вас взгляд, досказывающий ее тайную мысль.
– Чуткость невинной души, – добавляет третья.
Наконец все отворачиваются от вас, убежденные, что вы – отъявленный злодей, и торжествуют при мысли, что ваш истинный характер, до сих пор не разгаданный вашими товарищами и знакомыми, сразу понят и по достоинству оценен невинным младенцем.
Много хлопот, возни и всяких неудобств с грудными младенцами. Но и они могут приносить большую пользу: они заполняют собой пустое сердце; под их влиянием проясняются омраченные житейскими невзгодами страдальческие лица; еле слышный нажим их крохотных пальчиков превращает складки горечи в улыбки.
Странный маленький народец! Эти капельные существа являются как бы бессознательными артистами на великой мировой сцене, внося необходимую долю юмора в тяжелую драму жизни. Каждый из них представляет маленькую, но ярко выраженную оппозицию установленным людьми порядкам, всегда, по мнению взрослых, делая все не так, не в то время и не в том месте. Няньки хорошо знают детскую натуру, когда посылают старшего ребенка «потихонечку» подсмотреть, что творят в другой комнате его маленькие братья и сестры. Предоставьте ребенку удобный случай сделать что-нибудь такое, чего не следует делать; если он этим случаем не воспользуется, то вы можете считать его больным и посылать за врачом.
Маленькие дети одарены способностью с самым серьезным видом проделывать самые смешные штуки и самые головоломные. Посмотрите, например, с какой деловитостью они исследуют неподвижно стоящего на своем посту часового и хлопают его по ногам ладошками, чтобы узнать, «настоящий» ли он. А с каким самоуверенным видом, схватившись за руки, идут вон те два карапузика по направлению к крутизне, кончающейся отвесным обрывом, между тем как их толстая нянька, сотни раз пугавшая их этим обрывом и предупреждавшая, чтобы они не ходили туда без нее, ищет их совсем в противоположной стороне, отчаянно зовя запыхавшимся и охрипшим голосом к себе. С каким комическим упорством будут они настаивать, что проходящий вдали молодой человек, ни о каком потомстве еще и не помышляющий, их папа, и рваться к нему, наперекор всем убеждениям старших, что это – «чужой», «бука». А их самостоятельность? Останавливаться для обсуждения своих личных дел им непременно нужно на углах самых многолюдных улиц; при переходе на другую сторону им обязательно захочется лавировать между снующими со всех сторон экипажами; а когда им понадобится снять башмаки, чтобы высыпать из них набившийся песок, они находят самым подходящим для этого местом ступеньку пред входом в какое-нибудь учреждение, привлекающее массу публики.
Дома они любят взбираться на что-нибудь при помощи любимой папиной трости или самого нарядного из маминых зонтиков, который для этой цели открывается и держится верхним концом вниз. Увидя прислугу занятой чисткой печи, они вдруг говорят, что «страшно» любят ее, и их чувство может быть удовлетворено только тогда, когда им удастся несколько раз обнять и поцеловать ее в покрытое сажей и потом лицо. Что же касается еды, то они самому дорогому и тонкому меню предпочитают обгрызки и объедки. Свою любимую кошку норовят всячески мучить, а собачке выражают свою симпатию дерганьем ее за хвост.
Закладки
- Недоумение мое разрешается вихрем смелых, дерзостных…
- Но ведь это только на сцене. В действительности…
- Положим, несмотря на это, люди все-таки продолжают…
- Этим людям чуждо возбуждение, вызываемое надеждами…
- Это, вам, пожалуй, покажется совсем неподходящей…
- А как она была добра, как обольстительно прекрасна!…
- В самом деле, что бы мы стали делать, если бы не…
- Но как интересен для них мир, пока они еще не вошли…
- В сущности, тщеславие – и достоинство и порок.…
- Часто приходится слышать или читать, в какое восхищение…
- Я люблю горячую борьбу. Люблю видеть людей, мужественно…
- Это иногда случается. Я сел за письменный стол…
- Да, жизнь до неузнаваемости изменяет и нас, людей.…
- Вы, наверное, были когда-нибудь влюблены. Если…
